Поле-полюшко

Девушка слабо улыбнулась и остановилась - впрочем, мальчишке и его спутникам навряд ли было видно ее улыбку. Даже то, что это девушка, скорей всего разглядел лишь стрелок.
Повернувшись, полудница бросила взгляд на троицу, сделала шаг навстречу - и, склонившись, снова исчезла во ржи.

У Полкана пересохло в горле:
-Никак нечисть шастает...Смотрите-ка,други,только что темно было,а теперь уже утро,солнышко красное всходит...Чагойто здесь не та-а-ак...-задумчиво протянул китоврас.

После слов эм... богатыря, девушка поднялась в полный рост - на том же месте, где склонилась - и вновь пошла ему и его спутникам навстречу. В том, что в эту пору темнеет поздно, а светлеет рано она была никак не виновата. Как и в том, что путники не явили должной устремленности и не дошли за ночь до деревни. Хотя она и хотела бы в том быть виноватою.

Едва девица оказалась на сносном для слышимости расстоянии, Вит махнул ей и выпалил, не подумав:
- Эм... Здравствуй, девица. Мы тебя будем накалывать! - А, подумав, добавил, - Ты, если будешь так ходить, простудишься и заболеешь. И умрёшь. Мне матушка так говорила, - мальчик шмыгнул носом.
- И как, умер? - не удержалась девица, сохраняя, тем не менее, серьезное выражение лица.
- От простуды? Не-а, - ухмыльнулся ребёнок, - А чего ты тут бродишь?
- А чего бы мне не выйти в поле с утра пораньше посередь травня? - удивилась девушка, - Сами-то откуда потерялись?
- А того что мокро, холодно, голодно и вообще... А мы не потерялись - вскинулся он, - Мы гуляем!
- Да гуляйте, жалко что ли? - девушка повела плечами, - А у меня тут дела, - она задумчиво посмотрела на сомкнутую ладонь.
- А какие? - спросил любопытный ребёнок.
- Какие ни есть, а все мои - не ваши, - отрезала собеседница.

- Ну вот и занимайся, - вздохнул Добеги, прикрыв глаза и с силой сжал переносицу. Все эти попутчики, встречные, или, как тысячи лет спустя могла бы заявить группка патлатых ребят, склонившись над куском раскрашенного картона с кубиками - рандом энкаунтеры, начали порядочно раздражать его. Нет, каждый из них был достаточно интересной и необычной личностью, но после суток блужданий на голодный желудок, даже Птица Счастья не вызовет радости. Разве только сдуру решит показаться заядлому таксидермисту. - Ты занимайся, а мы пойдем себе...
Лучник с опаской покосился на Вита - только бы не ляпнул сейчас ничего...Но ведь ляпнет. Непременно ляпнет. Его поди убить легче, чем в попутчики брать...Так ведь и убил бы...Если бы не был уверен, что неатропоидный богатырь непременно встанет на защиту маленьких и слабых...Только где ж он слабый? Полкана - вон - оседлал уже, надо и за своей шеей следить, что б не взобрался...

Вит поболтал ногами и скорчил унылую физиономию, покосившись сначала на девицу, потом на Добеги, а потом - на печальную серую тушку, болтавшуюся у последнего в руке и явно не надеявшуюся не только на надлежащее захоронение, но и хотя бы на какое-то подобие приличного и спокойного посмертного существования. И, что удивительно, промолчал.
Девушка проследила детский взгляд, бросила взгляд на лук охотницкий, на дубину лошадиную, потом скосила глаза к собственной ладони. Там что-то негромко квакнуло. Девушка вздохнула.
- Давно плу... гуляете-то? - спросила она, все так же избегая глядеть на лица.
- А у неё в руке лягушка живёт! - торжествующе заявил ребёнок, ткнув пальцем в незнакомку.- Ну и ну - безразлично откликнулся лучник. - Желаю счастливой совместной жизни...Вот тебе, девица, два...ххмм...веселых парня, у них языки чешутся, а я спать хочу...
Смехн вяло махнул рукой, толи прощаясь, толи обозначая этих самых "веселых парней" и побрел в деревню. Тушку закинул на плечо и нес так - хоть и невелик заяц, но руку уже начал оттягивать.
- Какой уж сон, когда полдень на дворе, - ответила девица, - Честной люд в такое время не спит - работает. А лихим людям, да татям ночным в этих землях не рады будут!
Добеги захихикал, превозмогая усталость, но ничего вразмительного не ответил и даже не остановился. Однако же да - тати. Вот оно как в жизни просто: если с князем, то дружинник, если в ладье - варяг, ну а коли сам по себе - верно тать...
Новоявленный тать перехватил зайца за уши и выписал им в возудхе замысловатый знак, что могло стать резким и довольно оскорбительным, для понимающих людей, ответом, но истрепанная тушку окончательно исчерпала весь запас посмертной прочности и улетела вперед, оставив мучителю уши. Лучник матюгнулся, и припустил за ней, твердо решив не поддаваться больше на провокации.

Полкан,все это время угрю молчавший,внезапно вымолвил:
-Нет,ну мы пойдем в деревлю-то,люди добрые?Чего застыли?Вит,если сей же час не пойдем,то поедем.на мне.Помимо твоего на то желания.Я понесу.

Убитый, помятый, изрядно потрепленный заец пролетел по дуге и бухнулся оземь, оставив просеку в высокой траве. Лучник подобрал своевольную добычу и неостонавливаясь двинулся дальше. Впереди уже виднелись крыши незателивых деревенских хижин, но Добеги слегка забирал в право, к реке. Непонятных своих попутчиков дожидаться не стал, захотят - сами догонят, особенно Полкан.
Не смотря на впечатляющую скорость передвижения последнего, Смехн никогда бы, даже с пьяну, не пожелал иметь столько же ног. И дело тут не в эстетическом* чувстве прекрасного или там еще каких несуразностях, а в твердой подсознательной уверенности - поздно. Четыре ноги - это одна из тех вещей, которыми стоит обзаводится еще на бессознательной стадии развития ибо каждое существо сознательное непременно заитересуется, тем что происходит у него сзади и свернет себе шею. Это, как и сами по себе четыре ноги, не способствую эволюции: лишь тот, кто не способен убежать от хищника своим ходом, начинает оглядываться в поисках палки поувесистее**.

*О какой, собственно, эстетике может идти речь во времена когда люди только начали приходить к мысли, что ковыряться в носу всей пятерней при людях - не очень хорошо, и быть может стоит ограничиться только двумя пальцами.
**Впрочем и этот путь не всегда приводит к успеху. Первым человеком стала обезьяна, догадавшаяся не только поднять дубину, но и переломать ею ноги товарищу***, благодаря чему успела таки добежать до дерева.
***Эту прекрасную традицию люди пронесут сквозь века, жертвуя собой и куда чаще - другими, во имя свободы, церкви, человечества и много чего еще. Но именно эта обезьяна стала первой жертвой - жертвой во имя Эволюции.

----------> Река

Девушка еще раз вздохнула и пошла к лесу. Настроения не было, сил, по крайней мере, душевных - тоже. Делать ничего путного не хотелось, губить или веселить кого-то тем более, так что она просто махнула рукой в сторону:
- Там деревня. Идите уже, нелюди недобрые, негоже по полю блуждать без желания полевика - осерчать может.

Когда Вит услышал слова Полкана, улыбка его не то, что от уха до уха растянулась, а чуть ли не колесом по лицу пошла - эк ему повезло-то - богатырь не то, что с себя сгоняет, а даже и наоборот... Радость, впрочем, не помешала ему задержать честную компанию ещё чуток - хотелось и на лягушку в руке поглядеть, и Добеги догнать, и вообще. Но оба объекта, его интересующих, принялись разбредаться, да при этом в разные стороны! И кого, спрашивается, первым ловить? Запутанный этакой сложной дилеммой, Вит, аки Буриданов осёл, крутил головой туда-сюда, пока та окончательно не закружилась. Отметив тихонько себе под нос, что от прыткого Добеги даже усопшие кролики убегать умудряются, он вяло помахал девице рукой, пробурчав что-то вроде прощального напутствия, и обратил свой взор в сторону безвременно ушедшего лучника.
- Ну что, дядя Полкан, будем его догонять - али сразу в деревню?

-Да кому он нужен...-проворчал под нос Полкан,-деревня-знамо дело,вешь хорошая,и переночевать есть где,и вода,как парное молоко,и сенцо всегда в запасе.А он...Зачем он тебе нужен,только и умеет,что китоврасов оскорблять и дохлых зайцев по полю гонять без меры.Дуем в деревню-авось,не прогонят...
----Корчма----

Не успел мальчишка опомниться, как его спутник галопом рванул к земле обетованной, сиречь деревне, и случай соскочить со спины чудо-коня предоставился только у корчмы. Засим Вит и спрыгнул, потирая отбитую часть, что у мясных продуктов зовётся филейной.

-----> Корчма

Оттуда, куда глаза глядели----->
Поле-полюшко. Широченный кусок земной поверхности, не покрытый густым лесом. Вольный ветер гуляющий тут наводил на мысли о просторе.
Спокойную идиллию этого места нарушало лишь одно ,вернее два существа. С дальнего конца поля, по тропе меж пахучих трав, шел парень молодой, ведя под узцы крепкого коня. Многие из деревни видневшейся вдали ,узнали бы Дубовея-плотника. Того самого что жил отдельно ,хоть и нелюдим небыл. Любил шутку, но был остер на язык. Миролюбив ,но было дело закатил драку с Кием-кузнецом.
Тем не менее этот житель деревни, размеренно шагал обратно в деревню. Вечерний ветер бодрил, по небу тучи налетели, гром уж вдалеке раскатывался, а потому Дубовей запахнул свой неизменный зипун.
И все таки веселый нрав не оставлял плотника даже сейчас. Шагая вперед пел (практически завывал) некую песню, смысл которой сводился к :

Только мы с конем, по полю идем.
Только мы с конем по полю идем.
Ой златая рожь, да кудрявый лен.
Ох, влюблен в тебя ,Славяния, влюблен.

Коняга, широкогрудый тяжеловоз,[img][/img] впринципе не имел ничего против настроения хозяина. Время от времени пофыркивал, как это ни странно в такт "песни".
-Спокойно, Тяж,скоро будем дома.- задорно проговорил Дубовей. К слову сказать, что хозяин, что конь, были пропорционально нагружены. У коня на спине два средних мешка, у хозяина один, перекинутый за спину на специальной двухлямочной перевязи.
Дубовей не спешил ,хотя надеялся встретить кого-нибудь знакомого. Но удача повернулась немного боком. Уже невдалеке замаячила деревня, но определенно стоило поторопиться. Перун на небесах явно собрался прогуляться, в нечисть молниями покидаться.
-Давай-ка, Тяжич, поднажмем. Думается мне, мокнуть просто так не с руки нам.
Конь возражений явно не имел. Тряхнул головой, фыркнул задорно, словно подтверждая слова Дубовея.
------>Улица.