Терем Василисы Микулишны

- Ну это конечно можно и сказку в быль, и быль в сказку, - потихоньку таская ягодки из варенья.
Заметив, что Ивица замолчала, да как-то задумчиво чай пьет, не стала Василиса ее отвлекать. Сама же посмотрела в окно, отмечая, что за беседой и время незаметно пролетело, на дворе уж за полдень, солнце стояло высоко. Во дворе, вовсю, щебетали птицы, через закрытые окна доносились их трели. В окно был виден лес, уже одевшийся в зеленый наряд: березки, словно молодые девицы, красовались сережками, осинки шелестом молодых листиков вовсю шептались, передавая последние лесные вести.
Все посматривая в окно, слушая дальше речь гостьи, улыбнулась:
- Конечно не хочется, ни змея злого, ни русалок таких шаловливых… - посмотрела на Ивицу, - просто хочется верить, что есть и добрый змей, и русалки веселые, что подружками могли бы стать… но это мечты … да и про лихо слышала поговорку.
Василиса лишь тихо вздохнула.

«Не печалься ты» - улыбнулась Ивица, допившая уже вторую чашку чая и решившая, что пора уж и честь знать, наверное. Отвлекает хозяйку от работы ведь! – «Вон, погляди, в деревне девиц-то сколько, да все сплошь молоденькие, и как только жить станут – уж не знаю… Сдружилась бы с ними, а в добрых русалок, конечно, верить-то можно, но лучше одна в лес не ходи. А то богатырей тут явно меньше – кто вызволять-то станет?» - сказав так, ведьма со скамьи поднялась. Куда идти – она ещё не решила… Но идти, тем не менее, решилась твердо.

Встав вместе с гостьей из-за стола, почти одновременно, хихикнула:
- Да уж, кого-кого, а богатырей точно маловато, да и молодых мужчин раз два и обчелся… хотя… надо в деревню сходить, кто-то новый поселился видать, не зря так осинки шептались меж собой. А что до девиц, наверное стоит познакомится с ними, но согласись все ж добры молодцы интересней, - рассмеялась негромко.
- Уже собралась уходить че ля? – вопросительно посмотрела на Ивицу.

«А добрых-то, поди, уже порасхватали, пока мы тут с тобой говорим, одни недобрые остались… Да, пойду, наверное, чего мне тебя стеснять да от работы отвлекать? К реке наведаюсь, быть может, а уж потом – куда ноги понесут. А там и вечер недалече…» - все свои примерные планы порассказала хозяйке ведьма. Но сама всё думала о том, где ей лучше остаться – в лесу ли, в деревне, да как себя вести, да чем долгие дни занять. Не всё чаи чаевничать, так и с тоски помереть недолго.
Накинула на плечи Ивица свой платок, ещё подумала было – где остальные-то вещи? Но тут же вспомнила, что до деревни добралась уже с пустыми руками. Что ж, невелика беда…

- Что ж, коль решила… погодь, - Василиса выскочила бегом в сени, да в кладовую – там взяла круглый каравай из ржаной муки испеченный, завернула его в чистую тряпицу, еще взяла небольшой кусок сала, тоже завернув в тряпицу, и так как не приметила сумки у Ивицы, взяла одну из своих что висели на крючке, все сложила в сумку и быстренько в горницу обратно пришла. – вот возьми не побрезгуй… вижу что без всего ты… может обувку дать? У меня есть лапти недеванные. – смотря на Ивицу. – да, если вдруг надумаешь остаться у нас в деревне, то там есть дома пустые, брошенные прежними хозявами та …

«Спасибо» - не стала отказываться она от предлагаемого. Зачем хозяйку обежать? Да и самой пригодится, она хоть и «нечисть», а без еды и ей не обойтись. – «Спасибо и за приветливость, и за угощение… Нет, не нужно больше ничего, что понадобится – так отыщу как-нибудь. Река напоит, лес накормит. Ещё свидимся, быть может…» - последние слова Ивица говорила, уже стоя на крыльце. Тут только она заметила, что день давным-давно разгорелся… Да что там разгорелся – гас уже! Засиделась она за сказками и чаем, ничего не скажешь…
Оглядывалась она вокруг, а на солнце не смотрела – больно ярко светит. Ей месяц привычней, а ещё лучше – так безлунная ночь. Вот когда ведьмино время! А днем – что? Вот, по гостям ходить.

- скатертью дорога тебе славная девица, - стоя рядом на крыльце пожелала ей Василиса. Она осматривалась вокруг, на солнышко глянула, прикрывши ладонью глаза, чтоб не слепило оно, на лес, где у края его приветливо махали ветками березки, на деревню,

Ведьма, попрощавшись с гостеприимной хозяйкой, дом покинула, поспешно сбежав по ступеням крыльца и направившись туда, где блестела среди весенней зелени лента реки. Славный денёк, славный – накормили, приютили, всё за правду приняли, и даже поболтать удалось. Разведка удалась на славу!
Что ж, в этой деревне во всех домах так заведено? Чудеса.

Но – и ведьма была в том уверена! – тем проще будет тут обосноваться вновь. В голове роились мысли и мыслишки, а женский силуэт, серой тенью средь бела дня, всё удалялся от дома и вскоре совсем исчез из виду.
------------------> Река

Проводив глазами девицу, надеясь, что все у той сложится хорошо и найдет таки себе пристанище по душе. Посмотрела на солнышко снова:
- Да засиделась я с разговорами то, а между тем день то не долог остался.
С этими словами обратно в горницу вошла, прибрав посуду, снедь отнеся обратно кладовую. Намотала на ноги онучи и натянув лапоточки, завязками обмотав ноги, и крепко закрепила узелками, на голову повязала платок. Достала корзинку, что в углу в сенях стояла, в которую кинула большой совок, сделанный из цельного куска дерева, еще от тетки доставшийся. Сходила к себе в комнату, взяв из шкатулки браслет самодельный из крашенных деревянных бусин расписанных узорчиком, да вернулась в кладовую взять хлеба краюху да маленький теусочек с вареньем, что больше напоминал кружку с крышкой, только плетеный. Сложив все собранное в корзинку, вышла на крыльцо закрывая дверь и вешая замок. Легко сбежала по ступенькам вниз и чуть спешным шагом направилась к лесу.

=========> Лесная тропа

◄-------- Лесная тропа

Лишь ступив на ступеньки крыльца, Василиса, чуть ли не пискнула от радости, что все так удачно сложилось. Что Лесная хозяйка так щедро одарила своими богатствами – травами, что котенок ейной кошки пристроен хорошо, что вернулась жива-здорова. Отперев дверь, сразу же поднялась на третий этаж, где в темноте комнаты, отведенной под сушку трав, висели разные пучки трав. Что-то так же подвесила сушится, с каких-то оборвала цветки и сложила их под гнет на несколько часов для будущих настоек и капель, какие-то залила крепким вином твореным из ржи, дабы вытяжку сделать. Осмотрелась вокруг:
- вроде все сделала, - проверила корзинку пуста ли, - ну вот и все…
Девушка спустилась в сени, убрав корзинку, и снова поднялась, но на второе этаж проверить рассаду. Полив все, вышла на балкончик и посмотрела в сторону деревни, толпа на улице, в разных концах деревни – у корчмы и у дома кого-то, насторожили:
- неужели что то случилось… - настороженно посмотрела еще раз на улицу и спустившись заперла на замок дверь, пошла туда, где пыль стояла, к дому у которого явно два петуха клевались, не иначе.

---------► Улица

◄------ Улица

Легко взбежав по ступенькам, Василиса отперла замок, что на двери висел. Раскрыв дверь на распашку, прошла в сени, скинуть обувку. Затем поднялась на второй этаж, где ее ждала рассада. Повязав передник, постепенно перетаскала деревянные ящички за дом, н то место, что было вскопано под «аптекарские грядки», находившиеся за домом подалее. Ящички были небольшие, с ручками, как у лукошка. Прихватив в сенях ведро с водой да черпак небольшой, девушка не закрыв дверь, вышла на крыльцо. На миг зажмурилась подставляя солнцу нос в канапушках. С каждым днем их становилось больше, ни дать ни взять любимая внучка дедушки Ярилы, с чего б тогда такие веснушки. Василиса отнесла ведро туда же к ящичкам:
- нет ну все таки у меня точно голова дырявая! - воскликнула девица, и побежала за лопаткой.
Босые пятки приятно ласкала трава, да и теплая землица мягкая под ногами. Прихватив добротную деревянную лопатку, девушка вернулась к «аптекарским грядкам».

За всеми делами и заботами в садике, девушка совсем про время забыла. Получив по носу, по макушке каплями дождя:
- ну кто там хулиганит то, безобразничает?! – выпрямилась, подняла голову, посмотрев вокруг и не найдя безобразника посмотрела на небо, от чего сразу капельки начинающегося дождя упали на лоб и не только.
- так вот кто шутник-то, - быстренько, как могла, собирала ящички и бегая туда-сюда, относя их на крыльцо. Ведро, лопатку, ковшик – все перенеся, стоя около грядок и подняв руки вверх, Василиса улыбалась небу и приговаривала:
- Дождик-дождик пуще будет травка гуще… - босиком прыгая на месте, словно хотела призвать дождика побольше, чтоб напитал рассаду своей живительной силой.
Будто услышав ее слова, дождь зачастил, почти промокнув, побежала в баню, которая стояла в конце огорода. Баня была добротно срублена и поставлена. Не маленькая, но и не большая, в самый раз для человек 5-7 попарится. Войдя в предбанник, Василиса, вдохнула аромат висевших в дальнем углу березовых и дубовых веников. Погладила мешок, что висел рядом с вениками, улыбнувшись, чувствуя мелкие иголочки подушечками пальцев. Можжевеловый веник, редкость здесь, девушка берегла и не пользовала его, очень уж он был полезен при некоторых недугах. Девушка взяла несколько поленьев, зашла в парилку, чтобы затопить баню. Через некоторое время из трубы, над крышей появился дымок. Выскочив обратно в предбанник, еще прихватив поленьев, снова скрылась внутри бани.
- ну вот закипит водичка и венички можно запарить, - рукой поводя в котле с водой, что стоял над печью, над поленьями разгорающимися, а ближе располагались камни, сложенные горкой.
Василиса вышла из бани, дождик вовсю моросил, сверкая босыми пятками, она побежала к дому.

Легко взбежав по лестнице на крыльцо, топая босыми пятками, Василиса, постепенно занесла все в дом. Пустые ящички прибрала на второй этаж, откуда и взяла их с рассадой.
В сенях скинула сарафан, все равно никто не видит, в этом конце деревни мало кто ходит, осталась в одной рубашке, до колен доходившей. Плеснув из чугуна, что в печи стоял, теплой воды в деревянное корыто застирала испачканный землей подол. Отжав:
- ну вот, теперь мокрый наполовину, а ну и так сойдет, - оглядев себя, все равно никто не видит. – с тем на второй этаж поднялась и, на освободившемся балкончике, развесила сарафан.
Спустившись Василиса поставила самовар, накрыла на стол, все как положено чашечку, ложечку, сладости, чтобы вернувшись из бани сразу и чаевничать.
Прихватив лапоточки, чистую поневу, прикрыв дверь, девушка вышла на крыльцо. Дождик все накрапывал:
- вот ведь…, - чуть не сказала непоправимое, - дождик дождик пуще будет травка гуще, - в одной рубашке до колен, сверкая голыми пятками побежала через огород к бане.

Запарив пару веников: березовый и дубовый, Василиса, скинула в предбаннике все с себя, косу заколола деревянной палочкой, специально заточенной для этого, и вошла в парилку. Кинув еще пару-тройку поленьев, плеснула на камни. Горячий пар окутал девушку, словно мягким пуховым платком. Василиса залезла на самую высокую полку и улеглась, закрыв глаза, чему-то своему улыбнувшись. Слушая, как потрескивают дрова, как закипая шумит в котле вода, и будто кряхтение какое-то. То Банник наверное, мысленно девушка поблагодарила его, что ни разу не обжег паром, и венички всегда мягки были.

Не замечая, как быстро летит время за приятными занятиями, а париться Василиса любила, так, чтоб косточки «светились». Напарившись от души, одевшись в чистую поневу до пят, по обычаю, оставив Баннику шайку чистой воды и новый веник, поклонилась в правый угол:
- спасибо батюшка Банник, за пар ласковый, за венички мягкие…
Выйдя из бани, девушка посмотрела на небо. Дождик все моросил, но уже потише. Редкие звездочки проглядывали сквозь облака, и только луна светила на землю, облака обходили ее, как некое божество.
- ох и засиделась же я, ночь почти вступила в свои права, - Василиса шла по тропинке к дому.
Лес молчал, лишь листики деревьев перешептывались с легким ветерком, рассказывая последние новости. Проходя мимо нынче высаженной рассады, улыбнулась, ростки под дождиком уверенно тянулись вверх, не ложась на землю, а были б цветочки, они бы сейчас были закрытыми.
Прежде чем войти в дом, закрыла ставни на окнах, что в лес смотрели.

Войдя в дом, Василиса, закрыла дверь на засов, бросив пару-тройку поленьев в печь и закрыв ее заслонкой, залезла на печь. Распустив косу, поудобней устроилась и укуталась в пуховое одеяло. В доме стояла тишина, скоро девушка, задремав, уснула.
Собирая в светлой березовой роще землянику, Василиса, посматривала на других девчат, что проворно обирали ягодные кустики, их дружное пение радовало слух и сердце. Девушка и не заметила, как это пение куда-то ушло, подняв голову от земляники, оглянулась, но уже не было ни рощи, ни девчат, а стояла она посереди лодки, и земляника вмиг куда-то пропала. Волны несильно качали лодку, воде не было видно ни конца, ни края, да и весел почему-то не было. Василиса присела, осматриваясь по сторонам, тихо сама себе говоря:
- что же это… откуда…
Перегнулась чуток через борт, посмотреть, да лодка опасно накренилась, села обратно прямо. Сколько она так дрейфовала? счет времени не вела, посмотрела на солнце, ярко светившее над головой, аж зажмурилась от яркости, круги разноцветные перед глазами пошли. Вдруг что-то снизу, под водой, о дно лодки стукнуло. Вцепившись в борта лодки, Василиса, чувствовала, как стынет кровь в жилах. Фантазия рисовала невиданных чудовищ, ох как пугала неизвестность. Зачем-то схватила лукошко, не иначе защищаться им вздумала. Впереди море взбурлилось, вспенилось, являя на поверхность водного простора чудо-юдо рыбу-кит.

Чем шире кит открывал пасть, тем сильней лодку, в которой сидела Василиса, затягивало внутрь. Вот-вот и она окажется внутри пасти кита. Девушка сидела и смотрела в оцепенении. Вот уже и черный зев кита.
Резко проснувшись Василиса открыла глаза. Часто дыша, прижимала ладонь к сердечку. Быстренько слезла с печи, в сенях умыла холодной водой лицо, чуть успокоившись. Войдя в горницу приметила на столе деревянную чашку, вроде не было ее там. Чашка с теплым молоком, заботливо приготовленная домовенком для нее, была в самый раз. Девушка добавила в него ложечку меда, и размешав выпила не спеша напиток:
- спасибо за заботу и ласку… - допив, проворно залезла обратно на печь и укутавшись в одеяло, закрыла глаза.
Сначала сон совсем не шел, думки разные одолевали: и чего влезла-то? ну не люблю драки да потасовки… таки сами поди разобрались бы… а может и нет, может дальше б дубасили друг дружку… и кто их разберет, на пустом месте обидки кидать, лучше б делом занялись …
Мед в купе с молоком сделали свое дело, постепенно Василиса впала в дремоту и затем уснула.

"Да, вот домина так домина... Не иначе как боярин здесь живет.." - Добрыня с восхищением осматривал терем.
Он постучал в дверь:
- Эй, хозяева , есь кто живой?

Сколько она спала точно не знает, но проснувшись потянулась попискивая тихо. По телу разливалась нега и желание еще полежать. В голове сразу закопошились мыслишки о вчерашнем, и не только. Сквозь щелки ставней пробивался неяркий свет:
- Утро чтоль ранее? – сама себя спрашивая спрыгнула с печки и к окну, посмотреть. – не пойму чей та…
Василиса, как была в длинной поневе, выскочила в сени. От неожиданного стука в дверь, как вкопанная замерла в паре шагов от двери.
«Кого в такую рань носит? А может, что случилось?»
Отодвинув засов резко дернула дверь на себя уже готовая вылететь просто, почему то она была уверена что что-то случилось. Опять резко тормознув, чуть носом не врезалась в грудь высокому мужчине, в облике которого угадывался воин. Смутившись, Василиса, опустила было глаза. Справившись с первым изумлением, поправив распущенные волосы, стоя в одной поневе, посмотрела вверх, в глаза неожиданному гостю. Отметив попутно, что на дворе не утро, а вечер уже. И что солнце клонилось к закату. В голове промелькнула мысль: «эк я заспалась… да уж… ночные прогулки в лесу дают о себе знать».

Дверь отворила девушка лет двадцати. В одной поневе, заспанная, она чуть не врезалась в Добрыню. Богатырь сначала принял её за дворовую, но приглядевшись повнимательнее, понял, что перед ним хозяйка дома или по крайней мере член семьи хозяина.
"Вон как затейливо расшита понёва-то. Дворовым такая одёжа не по карману."
- Здравствуй, красна девица, а не подскажешь мне, где тут у вас дом богатыря Алёши Поповича? Брат я его названный - Добрыня Никитич.

Сон как рукой сняло.
- И тебе поздорову мил человек, - Василиса, так как, стояла близко к нему, поклонилась, вернее, получилось что-то среднее, похожее на кивок. – Давно не видала его… А дом… а дом там – махнула рукой в сторону деревни – в середке, как увидишь среди домиков с цветами и полисадами обыкновенный без прикрас, двор травой порос, словно давно никто не живет вот и будет его дом…
Девушка внимательно его ненавязчиво осматривала. «Брат говоришь? Отродясь не знала, что у него брат есть». В зеленых глазах мелькнуло любопыство.

- Благодарствую, а не знаешь ли ты куда Попович отправился? - спросил богатырь у девушки, а про себя подумал:
"Вот на месте ему не сидится! Опять небось славы поехал искать."
- Благодарствую еще раз.

>>> Дом Алеши Поповича

Посмотрев в след богатырю, лишь удивленно пожала плечами, задает вопросы и уходит не получив ответа, Василиса ушла в дом. Вечер вошел в свою пору, и стоило поторопиться, а то так бы и эту ночь не проспала.
Лето бежит и останавливаться из-за ее нерасторопности не собирается, так что стоило ловить каждую ночь. Когда богатырь совсем скрылся с глаз, а солнце наполовину скрылось за рекой, девушка выскочила из терема и побежала топить баню. А затопив баню снова побежала в дом. Легко взбежав босиком наверх в горницу, туда, где хранились все ее травы. Прихватив пучки разных сухих трав, мельком глянула в окно, солнце уже почти скрылось пока она возилась и собирала что ей может понадобиться. Спустившись вниз девушка взяла приготовленную корзинку с вещами. Положила туда и травы. Плотно закрыла дверь, все вроде по домам сидят, да и лихих людей вроде пока не водилось в деревне, от кого запираться то… На всякий случай повесила замок но не стала закрывать, и так понятно что хозява не дома. Напевая себе под нос:
Дай нам жито на пшеницу,
Ляля, Ляля, наша Ляля!
В огороде, сеножати,
Ляля, Ляля, наша Ляля!
Ровны гряды, ровны зряды,
Ляля, Ляля, наша Ляля!

Василиса дошла до бани и еще раз, обернувшись, глянула на солнышко. вернее. на зарево заката. Улыбнулась своим мыслям, юркнула в баню.
Скинув с себя все в предбаннике и взяв из корзинки пучки трав, горшочек глиняный и рушник чистый – вошла в парилку. Банник постарался на славу. Очаг не дымил, не чадил, жар от камней шел ровный не обжигающий. Василиса, сперва в горшочке залила кипятком травы, и обмотав его рушником поставила поближе к очагу, а уж затем начала обливаться водой готовясь.
Поддала пару, плеснув ковш воды на камни, и носом, медленно, втянула горячий воздух. В редких облачках пара по середине бани стояла девушка, руки, поднятые над головой держали ковш с водой. Плеснув на правое плечо, затем на левое, девушка беззвучно шевелила губами. Еще черпнув ковшом воды уже холодной из ведра в обратном порядке плеснула на себя, продолжая беззвучно шевелить губами. Постояв некоторое время с закрытыми глазами, в голове словно толчок – пора. Василиса распустила светло-русую косу. В ведро добавила пару ковшей горячей воды, а затем из горшочка процедила отвар из трав. В нос ударил пахучий аромат. Она взяла ведро с ковшом и вышла.
Обнаженная девушка стояла в лунном свете. Распущенные длинные волосы струились по спине, словно белое золото. Кое-где на теле искорками блестели оставшиеся капли воды. Кожа светилась, как у русалок. Василиса стояла лицом к луне и простирала к ней руки. На шее у девушки висел оберег – лунница, еще мать ей в детстве повесила.


И теперь, как каждый год как учила ее тетка, она обращалась к богине – к заступнице девичьей.
Губы беззвучно шевелились. И когда луна не просто отражалась, а заискрилась сияя, девушка взяла ковш и черпнула. Как и в бане она сначала плеснула на правое плечо, потом на левое. Кожа заискрилась и засияла. Черпнув еще воды, медленно вылила на голову. Обволакивая, вода стекала с волос, не впитываясь в них. Потихоньку, не спеша, вылив на себя все ведерко, девушка улыбнулась смотря на луну. Лунница на ее груди матово сияла теплым желтовато-белым светом.
Сколько прошло времени Василиса не знала, такое всегда пролетает словно одна минута. А тем временем луна стала бледной, и далеко-далеко уже зарождался рассвет; медленно, с неохотой, ночь уступала ему место.
Подхватив ведро с ковшиком Василиса ушла в баню. Она и не шла, а будто плыла. Одев чистую поневу, прикрыв дверь бани и прижимая ладошкой лунницу, пошла в терем. На крыльце огляделась, вроде все было тихо, и никто не видел ее. Прошмыгнула внутрь, заперлась изнутри. Забралась на печь и укуталась в пуховое одеяло и, все сжимая в ладошке лунницу, скоро уснула.

После утренних забот наконец выдалась минутка свободная и ее Василиса решила провести на крыльце. Шлепая босыми пятками по чистому деревянному полу, потягиваясь, вышла на крыльцо. Солнце вовсю припекало. Уже давно было за полдень. Воздух был сух и напоен ароматами цветов, что цвели около дома, зеленой листвы, скошенной травы. Деревня жила своими заботами и повседневными делами. Хоть ее терем стоял и с краю, зато выше, чем большинство домов, и стоя на крыльце высоком, она прекрасно видела, что творилось на улице с этого конца деревни. Кошка Василисы разлеглась под цветами, на клумбе, и двое ее котят играли с мамкиным хвостом, та жмурилась, словно не обращала совсем внимание на посягательства деток.
«К кузнецу бы сходить, а то все не досуг, да где ж его найдешь теперь, ушел куда-то в лес и все, прям с концами. Ну и пусть, потом схожу.» - так за думкам разными, пролетел час. Еще раз окинув улицу взглядом, уже хотела в дом уйти, как краем глаза заметила, а может ей показалось, знакомую фигуру.
«Слышала вроде уходил он куда, значит вернулся уже, надо будет у него спросить куда кузнец делся» - вдалеке увидела давешнего плотника, что девицу делил с кузнецом, тот вел доброго коня под уздцы, довольно груженого.
Девушка не спеша вошла в дом, дверь прикрывать не стала.

Совсем замоталась девушка. Хоть от стены дома и падала тень в то место, где она работала в палисаднике, а все равно было жарко. Солнце практически уже стояло в зените:
- Самое пекло поди на солнышке-то, - смотря на небо и прикрывая ладонью глаза, проговорила Василиса. – Хватит, пора и передохнуть, - продолжая разговаривать сама с собой, девушка сполоснула руки в ведре и оставшейся водой полила, «под корешки», те растения, которые недавно еще пропалывала.
Ступая босыми пятками по земле, по травушке зеленой, улыбнулась, чувствуя тепло. Земля на ощупь была словно парное молоко.
- Эй Василиса! Спишь что ль?! – чей-то звонкий голос окликнул ее.
Девушка услышала, как скрипнули петли калитки.
«Значит свой кто-то, деревенский, чужой поди не вошел бы» - подумала она, чуть прибавив шагу выходя из-за дома.
- Это кто ж меня там кличет! – не особо громко крикнула Василиса.
- Да я это, Любочада, чай поди и забыла уж, - послышался мягкий смех и несильный топот на ступенях, - да где ты?
- Да здесь я, Любочадушка, здесь, - она быстро вышла из-за дома и легко взбежала на крыльцо, где ее дожидалась гостья. – пошли в дом, холодного кваску налью, - опережая, Василиса вошла в горницу.
В доме, в горнице было темно от прикрытых ставень. Лучи солнца так и норовили прорваться сквозь эту преграду. По середине, аккурат там куда падали редкие, прорвавшиеся в щелки ставень, лучи, лежала кошка, а около нее два котенка пытались растормошить мамку, чтоб поиграла с ними. Она лениво отмахивалась от них хвостом, а те только и рады этому, цап-цап мамку за хвост.
- Что Мася, - обращаясь к кошке, - и тебе жарко. Кошка в ответ лишь что-то промурчала и зажмурилась, лениво обмахиваясь хвостом.
- Садись на лавку-то, Любочада, сейчас квасу принесу, - взяв с полки пустую крынку, Василиса выскочила снова в сени, да в чулан нырнула.
Тем временем гостья постояла осмотревшись:
- Ох вы хвостики-морковки, - погладила котят по очереди.
Когда вернулась хозяйка в горницу, неся, с одного бока мокрую, крынку, та присела на лавку и выпалила:
- Новости последние слышала? Ой такое творится… такое … - не дожидаясь ответа продолжила сразу.