Кузня, что у края топи

Димитрий улыбнулся кузнецу и, благодарно склонив голову, сел за стол. "Нужно его чем-нибудь занять, чтобы время потянуть, дождаться пока гроза подойдёт. Мне Пек верно рассказывал, что дом, где побывал Чёрт, не уйдёт от стрел Перуна - обязательно сгорит. А тут гроза, в самый раз."
Взявшись за хлеб и рыбу, Димитрий не пожадничал, а разделил пополам.
- А знаешь, я ведь не оборотень. Меня только на один раз превратили в волка. Больно уж у меня проказливые делишки были, оттого завистливые люди и прозвали Чёртовым Зрадником. Хотя это они перебрали, - Чёрт вздохнул и слегка улыбнулся кузнецу, - А ты ведь мне так и не сказал своего имени. По-моему, это нечестно.

-Имя мое ничего тебе не скажет,- упрямо повторил Кий. Он тоже взял себе рыбину, но есть пока не начал. какой правильный человек будет говорить с набитым ртом? Это кочевники так поступают, ну так они еще и нужду справляют едва ли не в седле. Уподобляться им? Вот уж нет.- Объясни лучше что значит "чертовым"? Ни разу такого слова не слышал.
А про себя отметил, что гость-то с каждой минутой обрастает новыми загадками, словно женщина наряжается на ярмарку - и то примерит, и другое, и третье... Делишки проказливые? Интересно, что это меняет? Даже если так, то Перун свое слово молвил, а ослушаться, коли уж спросил совета, кузнец и в мыслях не держал.

- Ишь ты какой, - слабо улыбнулся Димитрий, но не стал допроашивать хозяина дома. В конце концов, это не имело особого значения, - Что значит "чёртов"? - Зрадник задумался и медленно обвёл взглядом доишко, - Я так смекаю... это, видать, намёк на то... что я, как бы, сродни Чёрту, - тут парень расхохотался и с минуту не мог успокоиться, - Представляешь, я - родня самому Чёрту! Хех! Чего только люди не выдумают, чтобы нахамить. Не, брат, это ещё доказать надо, что я Чёрт!
Димитрий прислушался. Дождь за окном забарабанил, начинался ливень. Нужно было точно выбрать момент, и он ещё не настал.

Кузнецу стало почти весело. Гость ест, тут же бормочет что-то, а все равно не понятно ну ничегошеньки. "Сродни Чёрту"! Кто этот Чёрт есть-то? Князь какой, человек худой, или кто еще... Может это ругательство? Может знак недобрый? Добрый знак? Всякое Кий в жизни слышал, и Змее Горыныче, и о Змиулане, и о птице Сирин и представлял себе, что это такое. А тут приходит какой-то непонятный человек (человек ли?), и, словно сумасшедший купец, пригоршнями разкидывающий барыш в толпу, кидает в него, в Кия непонятными словами, выставляет себя то таким, то эдаким... Скользкий он какой-то, что твой пескарь.
Кузнец ухмыльнулся и принялся за ужин. Рыба, зажаренная еще к полудню, вкуса не потеряла. А вот хлеб-то был черствым. Стараюсь не крошить Кий опрятно ел, не торопясь, хотя голоден был жутко.
Дождь стучал по крыше, и стук этот успокаивал, погружал в сладкую дрему, растворял в себе. Было тепло. Кузнец приоткрыл окно, и свежий ветерок, ворвавшись в кузню, стал играть с Огнем, то, в шутку, нападая, то наоборот спасаясь.Хорошо бы еще вместо Дмитрия тут была Забава... Забава! Как же она там? Нужно сходить посмотреть.
Кий оставил половиу тушки для Очага. А вот сейчас решил ее располовинить - младший Сварожич не должен обидеться, ведь он знает что к чему. Встав, кузнец поклонился Божьей Ладони, благодаря за угощение. Угостив Огонь парень повернулся к "Чёртову Зраднику" (знать бы еще, что это) и сказал: "Извини, Дмитрий, но есть у меня дело недолгое. Должен я проведать кое-кого"
И не ждя ответа взял кусок рыбы, да вышел на улицу.
Там был самый прекрасный летний ливень. Очистительная вода лилась с неба, смывая всю злобу, всю пакость человеческую, и не только человеческую. А вы думали, откуда потом грязь на улице? Все что с мира нашего смыта на миру и остается, только в виде другом. И нельзя было понять что за вода на лице кузнеца - то ли слезы, то ли дождь...
Подойдя к Березке, Кий обнял ее, также, как обнял бы сейчас Забаву. Парень прислонился к бересте лбом и начал рассказывать. Он говорил обо всем, что приходило на ум. О странном Дмитрие, о справедливости богов, которые вернут любимой человеческий облик, о летнем дожде и Перуне Сварожиче, который не оставит в беде...
И не было вокруг никого. И в прошлом ничего не было - все смыл дождь. А есть ли будущее?..

Димитрий никак не отреагировал на внезапный уход кузнеца, лишь пожал плечами. Доев оставшуюся рыбу, он украдкой выглянул в окно. Парень, как есть, стоял у берёзы и, обняв её, что-то приговаривал. Слов не было слышно, но губы его шевелились. "Это деревце... не иначе, заколдованное. Но это не важно."
Встав из-за стола, Зрадник подошёл к очагу. Огонь вновь ощерился, как дикий кот, готовый цапнуть. Но Чёрт лишь улыбнулся и сунул в очаг руку. Пламя лизнуло кисть, но Чёрт даже не поморщился. Продержав руку в очаге некоторое время, он вынул её и подошёл к дверному косяку. Рукой, словно раскалённой добела, он дотянулся до верхнего левого угла и приложил ладонь к дереву, которое мгновенно почернело и обуглилось. Убрав руку с косяка, Чёрт нашёл ушат с водой и опустил туда руку. Венувшись, он подчистил образовавшуюся выгор в виде лапы, и осмотрел содеянное. "Это, несомненно, питянет стрелу Перуна. И останется кузнец без кузни." Довольно хмыкнув, Чёрт осторожно вышел на двор, постаравшись не скрипнуть дверью и, обернувшись чёрным вороном, улетел.

---> Деревня, кладбище

Ливень разошелся не на шутку. Дождь сек, что острый нож, по не зажившей ране. А кузнец стоял, обняв Забаву, и думал о величайшем благословении и величайшем проклятии в мире. Он думал о Жизни и Смерти. Каждому знакомы такие думы, и большинству кажется, что Жизнь предпочтительнее. Но если подумать, то суть одна и та же. За Жизнью следует Смерть, а за Смертью - Жизнь. Они сменяют друг-друга, как цветные камушки в реке. Вообще жизнь, по мнению Кия, напоминала широкий плес. Задумай что-нибудь, и волны обязательно вынесут это на берег - и ракушки (причем любого цвета) и монетку, и утопца, и деревяшки (обломки лодок, парусников и тому подобное), и вообще все что угодно. Но если не забрать находку вовремя, волны снова заберут ее. Так же и Жизнь и Смерть. Они существуют приливами, своеобразными волнами... И никогда нельзя угадать что они тебе принесут или заберут. Сейчас у кузнеца забрали любовь, и ему было все равно - жить или умереть. Принесет ли Незваная Гостья ему забвение? Куда он попадет в Правь или в Навь... Плевать! Но умереть, не попытавшись помочь Забаве!.. Вот уж дудки! А потому Кий, рассказав деревцу все, что на душе лежало, попрощался, и пошел в кузню.
Гостя уже не было, только Огонь шипел и плевался, как лесной кот. Кузнец ощутил странное чувство беспокойства. Что-то произшло здесь... Кажется, кусок рыбы, остававшийся на столе протух. Нечисть, чтоб ее! Парень взял тряпочку со стола, и ее, вместе со всеми кушаниями, отправил в горн. Младший Сварожич с ревом набросился на вещи, которых касался Дмитрий, очищая от скверны.
Кузнец, утомленный этим длинным днем лег на лавку, и, ободренный Огнем, попытался уснуть.
Давайте дадим ему немного отдохнуть - слишком много переживаний для одной души.

Сон, что снился кузнецу плавал на грани безумия - столь сильные переживания терзали его душу. Какие-то черти, утрата любимой, пусть не вечная, но все-таки болезненная, деяния богов... Все это наложило свой отпечаток. А потому сон, снившийся Кию не подлежит суждению, заключенному в обычные рамки человеческого разумения. Сон был странен, и предназначен был явно не молодому парню, тяжело дышавшему на лавке старой кузни...
А снилась ему диковинная земля. Каменный свод замка, в котором некогда жили служители странного культа, столь неясного, что не стоило и заострять свой разум на понимании чужой религии. Кий откуда-то знал, что помещение сие называлось странным словом "аббатство". В пузатых кружках сидящих кругом людей было странное пиво, и кликали его "эль".
Ясно, что сон не был сном порядочного человека, но сон, неизвестно чьих выкормышей. А потому,кузнец выпал в сновидение попроще.
После щелчка Парень оказался на каих-то развалинах. Некогда богатое поле было щедро усыпано каменными глыбами, в человеческий рост, и мелкое крошево уязвляло ноги даже сквозь толстые подошвы сапог. Оборотни. Огромные, но не страшные, а, скорее, смешные. Они роняли слюну, головы их были кудлатыми, а на ушах - кисточки, как у рыси. Они были похожи даже не на волков, но на белок, непомерных размеров, с сильно вытянутой мордой и хищным оскалом...
И снова щелчок - за миг до того, как на кузнеца набросились он унесся в новый сон, поспокойней. то есть спокойней было лишь сперва... Кий вдруг осознал себя в пустоте. Полнейшей и самой темной пустоте. То был первородный мрак, он давил, душил парня. И не было от него спасения. Кузнец бежал, пока не выбился из сил, а казалось, не двинулся с места... Тогда он остановился. Бессильное отчаяние захлестнуло его...

Болото. Ох и благодатное место для всяких сил темных. Хоть и света оно не преграда. Болото и помочь может, коль знать, что делать и как обращаться.
И не могло это место остаться без присмотра. Уж коль земля есть, то и догляд быть должен. А посему обозревал добрым оком сей край, именуемый Славянией, великий Род. По сердцу ему была спокойная размеренная жизнь, и как мог он такую и давал людям и нелюдям.
И все-таки болото. Пусть не самый благодатный участок, но здесь чувствовалось великое горе. Значит и догляд нужен. Будь на болоте кто бодрствующий, так почуял бы ветерок свежий, жизнью пахнущий. Но безлюдно было здесь. Кузня, что прежним мастером срублена, стояла незыблемо, но и она молчала, словно тайну хранила мучительную. А в кузне едва ль не метался в бреду кузнец молодой, парень сильный да статный. Но душой измученный. Видел Род все думы его и сны, пришедшие из небытия. И знал, что именно привело к такому безпамятству.
Снаружи же была благодать, словно и не на болоте находимся. И стояла печальная березка на пути к кузне, и редкие порывы ветра шевелили ее листья и покачивали висящий на ветке амулет. Голова Индрика-зверя, с любовью сделаная и искусно. Покачал головой Род, раздумывая. Видать не оценили Боги кузнецовой любви. Ну это ничего, теперича вдвое сильней любить станет, но хоть с умом и с верой.
Обойдя стройную березку кругом, снова поусмехался Род. С чего бы это, неясно. Но тем не менее, коснулся он ствола белого, стана девичьего. Мгновение- другое, и на тропке снова стоит краса-девица Забава. Хоть личико и бледное, но спокойное. Глаза закрыты, словно спит. А на запястье амулет покачивается, что кузнец старался делал. Довольный же собой Род свежим ветром взмыл к небу, напоследок взъерошив Забаве волосы и погладив по голове теплой, словно отеческой дланью.

Проснулся Кий не от того, что отдохнул, а от осознания Силы. Редко случалось такое. И почему-то сон казался вещим. Хотя чего уж общего могло быть у парня с чуждой страной, чужими людьми, и странными обычаями. Кузнец редко запоминал лица, так вышло и на этот раз. Тем более что люди были из сна. Но одно лицо он все-таки запомнил. Это было лицо старушки. Невысокая, с взлохмаченными патлами, и глазами такими, каких у людей не бывает. Казалось, образ ее до сих пор висит перед глазами, стоит лишь обрать духовное око, и узришь... Кем она была, эта неведомая спутница сновидения? Кию казалось, что догадка у него в руках, но ему не дотянуться, покуда он не задаст себе правильных вопросов. Чудная штука - душа...
Впрочем, имелись проблемы и посерьезней. Нужно было сходить в деревню, прикупить снеди кое-какой, да найти заказчиков - деньги, конечно были, но запас есть-пить не просит, да и бездельничать негоже. Кроме того - может кто знает колдунов могучих, чтоб подсказали как Забавушку расколдовать...
Сказано - сделано. Кий взял поясной кошель, и вышел из кузни, предупредив Огонь и угостив его несколькими поленьями. Младший Сварожич благодарно кивнул, и, цепляясь за дерево, забрался повыше и стал наблюдать за кузней.
Кузнец решил сперва поздороваться с березкой. Он шел, и не замечал вокруг ни высокого синего Неба, ни мягкой, приятно пахнувшей Земли под ногами, а они глядели на одного из своих детей с улыбкой, предвкушая неожиданный дар, как, верно, незадолго до того предвкушали преграду утраты... Кий издали увидел, что что-то не так. Не было зеленой кроны деревца милого. Уже на бегу он думал - кто же посмел деять такое! Подбежав он увидел девушку, лежащую на траве. Сердце глухо стукнуло в ребра. Веря, и не веря себе парень заглянул в лицо спящей. Забава!.. А на запястье, словно жар, играл лучами Солнца амулет, на тонком кожанном шнуре...

Пробуждение-превращение оказалось неожиданным. Порыв ветра, доброго и тёплого, будто сдул берёзовое обличье. И вот на болотной дорожке уже стоит девушка. Вдох. Забава открыла глаза, на лице её появился лёгкий румянец и засияла улыбка... Девушка стояла перед удивлённым кузнецом но не смогла узнать, а все потому, что хоть и постарался Род расколдовать её, вернув человеческий вид (и надо заметить, с внешностью постарался Род на славу, даже реснички сделал чуть длиннее чем были), а про чувства с мыслями, вот незадача, запамятовал. Дел-то у Богов много, всего и не упомнишь... ну как тут можно придираться?
А вот Забава теперь только тем и отличалась от дерева, что умела ходить да говорить.
Повернувшись к, еще не пришедшему в себя, кузнецу спиной, она уверенно зашагала обратно в лес. Ведь леса девушка уже не боялась, и ничего вообще не боялась - разучилась.


--------------> Лесное озеро.